Елена Галкина: Ад на земле - это "Русский мир" на выезде, или Архаизация сознания - одно из самых страшных преступлений российской власти

Российский историк Елена Галкина: ДНР & ЛНР - это мир инферно, ад на земле, где твоя жизнь не стоит ни копейки, а за убитого противника платят в долларах - но потом, если выживешь... У проекта «Новороссия» нет идеи. Единственная его цель – насильственное присоединение части или всей Украины к тёмному настоящему России, которое пропагандисты называют русским миром.

Скоро будет полгода, как Россия вторглась в Украину. Идёт необъявленная и оттого ещё более страшная война. Гибнут люди. Сердца живых наливаются свинцом.

В ленте рядом две серии фотографий. На одной – День ВДВ в Киеве, раненые украинские бойцы, которых волонтёры навещают в госпиталях. Всем миром собирают ребятам на протезы, кого-то увозят лечиться в Европу и Израиль. На другой – трое ровесников этих ребят, солдаты вооружённых сил РФ, где-то в Донбассе гордо снимаются на фоне растерзанного тела украинского воина, как охотники после успешной охоты на льва.

Это два разных мира, максимально далёких друг от друга. В одном – борьба за каждую жизнь, освобождение пленных, списки погибших. В другом – грабежи, мародёрство, пытки и безымянные трупы, чуть присыпанные землёй в лесополосе.

В «Новороссии» есть пыточные подвалы, показательные расстрелы, вспоротые животы, пьяные «ополченцы», бродящие в поисках поживы среди останков пассажиров Боинга. Но в ней нет раненых, искалеченных, нет списков погибших. Куда деваются «новороссы» - жертвы войны? Эту тему тщательно обходит российская пропаганда, её не поднимают в сообществах антимайдана. Почему в России об этом молчат все, за исключением пары отважных журналистов, чьи статьи не читают родные и близкие добровольцев? 87% телевизионного большинства вообще не задаётся таким вопросом. А ведь это и есть самая страшная правда русского мира на выезде, ключ к его пониманию.

Николай Митрохин: На путях к февралю 17-го

Путь к российской революции февраля 1917 года начался в августе 1914 года не только в связи с началом войны России со своим основным европейским партнером - Германией. Как показал американский исследователь Эрик Лор ("Русский национализм и Российская империя: кампания против "вражеских подданных" в годы Первой мировой войны". М.: НЛО, 2012), начало войны означало коренной пересмотр российским правительством прежней экономической и этнической политики. В России того времени существовали мощные политические и общественные группы, требовавшие устранения экономической зависимости России от "немцев" и европейцев в целом и настаивавшие на возможности замены иностранного капитала и специалистов в России на отечественных.

Последовательная реализация этой идеи уже через полтора года привела российскую экономику к катастрофе, что, в свою очередь, спровоцировало социальные потрясения. Начиная отделяться от европейской экономики, изгоняя немецких (а потом и французских, и швейцарских) специалистов (сначала тех, кто с иностранными паспортами, затем тех, кто уже принял российское подданство, а потом и тех, кто родился и вырос в России, но носил иностранную фамилию), ликвидируя фирмы с иностранным участием, правительство совершенно не представляло себе значения "иностранцев" в экономической жизни страны. Так, на Дальнем Востоке было всего две крупные торговые компании, обеспечивавшие поставки товаров по всей сети складов и лавок на огромной территории, - и одна из них имела немецкого соучредителя. Понятно, что ее ликвидация (по жалобе конкурента) привела к резкому росту цен и, более того, к срыву поставок.

Бегство капитала, резкое сокращение объемов торговли (особенно после известного московского погрома в мае 1915 года), разрушение промышленности, в том числе военной, - все имело огромный негативный эффект, в частности способствовало военным поражениям и роста безработицы в городах. Финальной точкой стало отчуждение земель немецкого сельского населения на Южной Украине в 1915-1916 годах. Наиболее эффективные земледельческие хозяйства страны, обеспечивающие в довоенный период основную часть валютных поступлений от экспорта зерна, а в военное время поставки хлеба в армию и крупные города, были реквизированы в пользу славянского по происхождению крестьянства и военных инвалидов. Их хозяева продали все что могли, перерезали своих высокопродуктивных коров и перешли со статуса кормильцев в положение нахлебников, обеспечиваемых государством и родственниками. Урожай 1916 года пропал. Питер остался без хлебных поставок. Остальное известно.